Кто выбрал форму пирамиды для Свято-Никольского храма, рассказали в Севастополе

135 лет со дня завершения строительства и освящения Владимирского собора — усыпальницы адмиралов. 17 октября 1888 года на церемонии присутствовал младший брат императора — великий князь Константин Николаевич. Он курировал возведение этого собора и Свято-Никольского храма на Братском кладбище. Строил оба храма один архитектор, поэтому в абсолютно разных по форме зданиях есть общие черты.

Пасхальный храм с радостным звоном

Звонарь Свято-Никольского храма Константин Ивницкий бьет не в колокола — на звоннице корабельные рынды.

«Самая большая рында с крейсера „Жданов“, — показывает Константин, — и вот получается так, что ребята поднимались: и офицеры, и матросы-срочники, и вот когда ударяю, надо же говорят: сколько он звучал в мои годы службы! В звуке каждой рынды — судьбы экипажей. Корабли — их уже в помине нет, а продолжают жить души кораблей».

«Когда начали делить флот, и многие корабли уходили в небытие, — продолжает мысль Константина настоятель храма, протоиерей Георгий Поляков, — воины и командиры кораблей — это было начало 90-х, приносили колокола сюда в храм: батюшка, пусть память о нашем корабле здесь будет».

«Колокола по пропорциям стараются делать, чтобы они были нотные, звучали гармоничным звоном, а рында — её задача: звенеть громко, оповещать личный состав, о нотах вообще речь не идёт. А вот так Господь управил, что вот у нас как храм пасхальный, и такой же пасхальный радостный звон», — добавляет Константин Ивницкий.

Пасхальным храм называют из-за его формы. Это и русская творожная пасха, и греческий поминальный пирог, и стог пшеницы, и египетская пирамида, символизирующая вечность. Такие храмы есть в Москве, Петербурге, Казани — они воздвигнуты по канонам Русской православной церкви, просто нам привычнее круглая форма с барабаном и куполом.

«Что такое Пасха? Это победа жизни над смертью! — объясняет отец Георгий. — И вот эти воины, которые здесь лежат, десятки тысяч воинов, они это и сделали. Они победили смерть. Они исполнили завет Христа: нет больше той любви, если кто жизнь свою положит за други своя».

Кто придумал для храма-памятника форму пирамиды?

В большинстве исторических справок архитектором храма значится Алексей Авдеев. Он действительно руководил строительством, и окончательный проект принадлежит ему, но эту форму пирамиды для храма-памятника предложил Андрей Штакеншнейдер, автор проектов нескольких петербургских дворцов, павильонов и Львиного каскада в Петергофе. Только до освящения храма он не дожил пять лет.

«Это был архитектор Императорской Академии художеств, немец по происхождению, но по духу русский, и по роду своей работы, и по стилю своей работы, — рассказывает кандидат исторических наук Вадим Прокопенков. — Некоторые историки упускают его роль, но первый проект был его. Чем он отличался от того, что потом сделал Алексей Авдеев? Проект Штакеншнейдера был ниже по высоте, имеется в виду сам храм. И, конечно, колокольня, которая была пристроена к будущему храму-пирамиде, на мой взгляд диссонировала. И вот Авдеев, мне кажется, привнес в этот проект очень важное, значительное улучшение, хотя сама проектная документация не претерпела больших изменений».

Эта уникальная для Крыма форма и статус памятника спасли храм от уничтожения в советские годы. На стенах внутри и снаружи — мраморные доски с названиями частей и именами погибших защитников Севастополя, у подножия — братские могилы. Старое кладбище на Северной стороне для погребения убитых в сентябре 1854 года, когда боевые действия в Крыму только начинались, выбрал вице-адмирал Владимир Корнилов. Он руководил обороной города.

«Хоронили сначала с одной стороны морских, с другой — сухопутных воинов. Тотлебен тоже принимал участие, и якобы с его слов это Петропавловское кладбище стало называться Братским», — говорит отец Георгий.

Военный инженер Эдуард Тотлебен, гений подземной войны завещал похоронить его здесь. Тела солдат и офицеров сюда привозили и спустя десятилетия после окончания обороны города: потомки исполняли завещания защитников Севастополя.

«Они просили императора, писали прошение: просим похоронить в Севастополе на Братском кладбище, куда не вступила нога неприятеля. Император накладывал резолюцию, и их везли из Варшавы, Питера, Москвы и хоронили здесь. До сих пор мы хороним участников первой обороны Севастополя, — рассказывает настоятель храма, — Их находят на раскопках, и историки подтверждают, что это действительно воины. Мы нашли воинов суворовских времен около храма новомучеников российских возле 30-й батареи».

«Только на Северной стороне в храме Святителя Николая есть ощущение воинской доблести и славы, которое просачивается через стены, через бетон, как и кровь, которая пролилась здесь больше полутора столетий назад», — говорит Вадим Прокопенков.

Храмы как поминальные книги

Алексей Авдеев одновременно строил два храма: Никольский и Свято-Владимирский на Центральном холме. Архитектура разная, но внимательный взгляд найдет общие черты. Вот окна Владимирского собора, а это — уже Никольского храма. Главное сходство в том, что они оба посвящены героям Крымской войны. Только собор — это усыпальница адмиралов: Лазарева, Нахимова, Корнилова, Истомина — а Никольский храм, по мнению Вадима Прокопенкова, можно назвать солдатским. За два этих проекта и их трудное, долгое воплощение в жизнь Алексей Авдеев без всяких экзаменов получил звание академика архитектуры. Владимирский собор строился 20 лет, Никольский — 13. В архиве сохранился альбом Авдеева с рисунками интерьера — архитекторы того времени были настоящими художниками.

«Он изучал археологию, он участвовал в раскопках на Таманском полуострове. За границей он изучал историю архитектуры, — рассказывает про Авдеева Вадим Прокопенков. Вот этот симбиоз таких талантов и самое главное — практических знаний позволил ему, ну, как сейчас бы сказали, экстерном получить звание академика архитектуры в 1871 году. Правда, это такое неординарное событие».

Правда, жива в Севастополе легенда, что два этих храма связаны туннелем, вырытым под Севастопольской бухтой. И академиком Авдеев стал за комплекс секретных подземных сооружений. Но ни доказать, ни опровергнуть эту информацию пока нельзя. Подземные галереи в Никольском храме есть, но пройти по ним уже невозможно, и исследовать их должны специалисты, считает отец Георгий. Некоторые загадки помогают разгадывать архивные документы. Так фотохудожник, создатель Телеграм-канала о Никольском храме «Голгофа России» Анастасия Кузнецова ни одну неделю провела в московских архивах. Изучив план 1890 года, поняла, что подняться наверх израненные воины, ветераны первой обороны могли по более пологим дорожкам, чем мы идём сейчас. И поиски привели Анастасию к тому месту в каменной ограде, где в XIX веке была калитка.

«Поиски той самой калитки привели меня вот к этому месту у ограды Братского кладбища. Калитка или ворота маленькие как раз были здесь, если посмотреть на кладку, видны два столбика и достаточно широкий вход», — показывает Анастасия Кузнецова.

Приходится идти сквозь кусты, не выпуская из поля зрения храм, чтобы найти остатки камней этой мощёной аллеи. На плане 1890 года видно, что дорожка вела к двум лестницам, взбирающимся на холм. Озеленяли эту территорию два ботанических сада: Никитский и Одесский. Был здесь и свой садовник: развалины его дома, который он делил со сторожем, можно увидеть справа у центрального входа на кладбище. Ступени парадной лестницы зарастают и разрушаются, крошится мрамор памятников, исчезли бюсты героев с могил и семи трофейных пушек, стоявших в ряд на шестиугольной площадке на вершине холма.

Чёрные страницы истории

Самым страшным временем в истории храма стала Великая Отечественная война. В июне 1942 здесь шли тяжелые бои. Со звонницы, откуда видна вся Северная сторона и бухта, фашисты корректировали огонь артиллерии. Наши моряки отвечали с крейсера «Красный Кавказ», и один из снарядов попал точно в цель.

«Вот наши стреляли, здесь немцев накрыли, а крест чудесным образом вопреки всем законам физики улетает вперёд — навстречу снаряду. Он не разбил никакую крышу, пролетел вперед, и с 27 метров 22 тонны — он крепкий, но хрупкий камень. Теоретически он должен был вообще в пыль разлететься, а его как будто положили, он всего лишь в двух местах надломился», — рассказывает звонарь храма Константин Ивницкий.

Так и лежал он до начала 70-х, пока мастера спорили, как восстанавливать крест. В итоге скрепили штифтами и установили с помощью вертолёта. Треть века он простоял, но в 2010 году обрушился один из фрагментов. Новый крест заказали в Екатеринбурге, благодаря помощи моряков. Восстанавливать пришлось не только крест, но и всё внутреннее убранство: на мраморные доски заново наносить позолотой имена защитников и названия частей, иконы, выложенные в XIX веке венецианской смальтой, дополнять нашей, ломоносовской. Пока храм не действовал, сюда наведывались кладоискатели.

«Сбивали смальту, чтобы разбогатеть. Глупцы! Это действительно золото, три девятки. Но оно залито специальным составом, ты никак не соскребешь это золото и богатым не станешь, но урон храму, конечно, был нанесен колоссальный», — с грустью констатирует отец Георгий.

Конечно, настоятель хотел бы привести и всю территорию кладбища к тому благоустроенному виду, какой открывался перед российскими императорами. Члены царской семьи не обходили это священное место своим вниманием.

Под присмотром Дома Романовых

Александр Второй после Крымской войны посещал Братское кладбище, лично утверждал проект строительства храма-памятника. Младший брат императора великий князь Константин Николаевич присутствовал на церемонии освящения в 1870 году. Какому святому посвятить храм — вопрос даже не стоял, конечно, Николаю-Чудотворцу, покровителю мореплавателей. Внук Александра — Николай Второй почти во все свои визиты в Севастополь стремился отстоять службу в Свято-Никольском храме, пообщаться с ветеранами и сестрами милосердия.

«Государь-император без помпезности подходил к этим людям — как свидетельствует газетная хроника — их было 34 героя, он почти с каждым побеседовал, — рассказывает Вадим Прокопенков. — О чем он с ними говорил? О том, какие они совершали подвиги, он спрашивал их о наградах, конечно, он спрашивал их о нуждах».

Братское кладбище называют и Русской Голгофой, и всероссийской усыпальницей. Анастасия Кузнецова проводит параллели с Иерусалимом: этот некрополь напоминает ей Елеонскую гору. Чтобы усилить сходство, Анастасия решила посадить здесь оливковые деревья.

«Это наше сокровенное место у храма, мы называем его Свято-Никольский Гефсиманский сад, — говорит Анастасия. — Эта оливковая роща, думаю, единственная в Севастополе, это достаточно северное место для этих деревьев, но эти маслины здесь принялись и даже принесли в прошлом году свой урожай. Оливки мы назвали — каждое из деревьев в честь одного из апостолов. Все апостолы собраны под ликом Спасителя, Спаситель смотрит на них, на Гефсиманский сад, в котором он так любил молиться. Так что у нас продолжение истории».

И этот храм, и Владимирский собор созданы как поминальные книги, считает историк Вадим Прокопенков, поэтому на стенах, кроме традиционных сюжетов из Ветхого и Нового Заветов, фамилии, чины защитников, названия воинских соединений, которые отстаивали Севастополь.

«На самом деле, это призыв ко всем поколениям, — считает Вадим Прокопенков. Ведь мы, заходя в храм, часто молимся о себе, о близких, кого-то поминаем, но не поминаем тех, чьи имена находятся на этих мраморных плитах. Ведь это два очень важных для Севастополя храма-символа должны нас пробуждать к этой постоянной памяти. Ведь несложно просто помолиться за упокоение души адмиралов, всех тех. кто погиб в годы Крымской войны. Тем более, что сегодня параллели с теми событиями и современными абсолютно очевидны».

Кладбище растёт: рядом с участниками двух оборон Севастополя — моряки, погибшие в мирное время на линкоре «Новороссийск», подводных лодках «Комсомолец» и «Курск». На самой вершине холма — 12-метровая фигура матроса с опущенным в знак скорби флагом. И, наверное, самое главное, что может сделать Родина для сыновей, павших за неё в разные века, так это хранить память о них.

Ольга Щирица, Виталий Козловский, Светлана Баева

Предыдущая статья

Улица Щербака. Часть вторая: Косолапенко vs Дыбенко

Следующая статья

Какой квартал на Большой Морской в Севастополе считался самым красивым

Комментарии