Улица Щербака. Часть вторая: Косолапенко vs Дыбенко
Улицы под номерами
Это сейчас заросшая деревьями улица Щербака кажется узкой, тихой и провинциальной. В конце XIX столетия это был центр престижного в городе района — Артиллерийской слободки.
Улица получила название Артиллерийской. От сохранившейся до наших дней крепостной стены 7-го бастиона она шла на юг, по краю балки. Вообще вся эта территория на берегу одноимённой бухты начала активно застраиваться еще в 20-е годы позапрошлого века. Несколько десятилетий у улиц не было названий, только номера.
В 1934 году улица получила имя в честь профессора Александра Щербака, первого директора Института физических методов лечения, заложившего основы физиотерапии как науки. Кстати, как раз от института вдоль берега Артиллерийской бухты и шла сюда линия трамвая. Селились здесь люди совсем не бедные. Кто жил и в каких домах, Наталья Терещук, заведующая архивом Законодательного Собрания Севастополя, смогла установить в архиве городской управы благодаря документам, связанным с судебными тяжбами.
Своё влияние на развитие слободки оказывал и рынок, который раньше находился за городским шлагбаумом и который перенесли на берег Артиллерийской бухты как раз в 20-е годы XIX века. Началась торговля — потянулись люди. Сейчас на этом месте ГУМ, а Пассаж на Центральном рынке построили немного выше старого базара — на месте Одесского оврага, который после Великой Отечественной засыпали битым кирпичом, камнем и другим строительным мусором. При расчистке разрушенных кварталов его оказалось так много, что непонятно было, куда его вывозить.
Напротив, сохранился, пожалуй, единственный в городе участок, где можно увидеть, как в Севастополе мостили не только тротуары, но и клумбы.
Особняк Косолапенко
Один из самых красивых домов на улице — особняк семьи Косолапенко в стиле эклектики. На картуше — это такой рельефный свиток — инициалы владельца Е.К. и год постройки. Дом был в городе известен: Косолапенко открыл здесь колбасную фабрику, которую обеспечивала электричеством паровая машина.
У коллекционеров сохранились даже разменные марки с автографом фабриканта — их давали на сдачу, если в кассе не было мелочи. И такими талончиками можно было расплатиться за покупку в следующий раз.
В январе 1921 года Ефим Косолапенко был арестован. После исхода армии Врангеля и установления власти большевиков в Крыму начались массовые репрессии: не успевших бежать белых офицеров, членов их семей и всех заподозренных в сотрудничестве с Белым движением топили в море, вешали, расстреливали, хотя Москва требовала прекратить самоуправство.
У Ефима Косолапенко сын был белогвардейцем и в 20 году эвакуировался сначала в Бизерту, а потом в Париж. Так что арест и последующая высылка на Донбасс на пять лет ещё были милостью новой власти. В 1995 году Ефима Григорьевича реабилитировали. Судьбу сына проследить легче, благодаря эмигрантке, поэтессе Ирине Кнорринг: в 1924 году в Париже Петр Ефимович пытался ухаживать за молодой девушкой и остался в её дневниках. Затем он уехал в Бельгию и поступил в университет города Гента. Дата смерти неизвестна, как и судьба его оставшихся в Севастополе сестёр.
Место тайных встреч революционеров
В 1918 году в доме № 20 — через дорогу от сочувствующего белым Ефима Косолапенко — была подпольная квартира большевиков. Там тогда жили братья Котнеры.
В городском архиве сохранилось решение Совета депутатов от 1971 года об установлении на здании мемориальной доски в память о бывавшем здесь Павле Дыбенко. Матросе из крестьянской семьи, который на волне революции поднялся до наркома по морским делам и командующего военными округами. Правда, писатель Владимир Шигин, два года изучавший в архивах ФСБ дело Дыбенко и издавший книгу о революционере, считает, что эту памятную табличку лучше снять.
Никаких пыток, которыми некоторые историки революции оправдывали Дыбенко, не было, уверен Владимир Шигин. Об этом говорят и подписи под допросными листами и обилие подробностей, фамилий, цитат из прошлых разговоров, которые никто из допрашивающих не смог бы придумать. Дыбенко несколько раз оговаривал даже свою жену Александру Коллонтай, наркома социального обеспечения в первом советском правительстве, которая была на 17 лет его старше и в общем-то вывела в люди.
И это не время было такое, заключают современные историки, это Дыбенко был таким человеком. Но известность дому принесли не только большевики.
Вторая памятная доска — в честь Риммы Казаковой
В 1932 году в этом доме в семье военного, большевика Федора Казакова родилась девочка, которую в духе того времени назвали РЭМО, аббревиатурой из слов «Революция, Электрификация, Мировой Октябрь». В 20 лет она взяла себе имя Римма и с ним вошла в историю отечественной литературы и музыки.
В этом доме, где жили родственники по линии мамы Риммы Казаковой, семья пробыла недолго. Отца-военного перевели в другой город. В Севастополе осталась двоюродная сестра и подруга Эмилия Доронина. В школьные годы девочки виделись часто, благодаря бабушке, которая то забирала Римму на лето в Севастополь, то ехала с Эмилией к Казаковым.
И улица смогла сохранить этот дух старого Севастополя. Возможно, благодаря тому, что давно перестала быть главной магистралью второго полицейского участка, её не трогали, не реконструировали. Люди этому даже рады: они живут в центре города и при этом не чувствуют всё ускоряющегося ритма жизни. XXI век выдают лишь пластиковые окна и припаркованные на обочине машины.
Ольга Щирица, Виталий Козловский, Антон Терешкин, Светлана Баева, Инна Худокормова
